Мария Каллас (Maria Callas) – несовершенное совершенство

Maria Callas sings "Casta Diva" (Bellini: Norma, Act 1)

Maria Callas Live: Bizet's Carmen Habanera, Hamburg 1962

Maria Callas - Puccini - O mio babbino caro

Мария Каллас показала всему миру, что значит быть настоящей дивой. По сей день она остается одной из основополагающих фигур в современной опере. Но несмотря на то, что Каллас всегда была потрясающей артисткой, ее голос стал ухудшаться, когда она была еще относительно молода. Поклонники певицы и эксперты продолжают выяснять, что же на самом деле произошло с голосом, вдохновляющим и в то же время противоречивым.

В 1952 году Каллас должна была сыграть роль, ставшую бы ее самой легендарной – Норму в одноименной опере Беллини. Постановка проходила в лондонском Ковент Гарден. 


Все с возбуждением предвкушали появление Каллас в этой роли. Оперный критик Джон Стин (John Steane) был в зале. Он по сей день помнит то чувство, возникшее при исполнении певицей сложнейшей арии «Casta Diva» - чувство, что она не «вытянет» самых высоких нот.

«Все чувствовали, что просчет, малейшая доля просчета – нить оборвется и наступит катастрофа. Этого не случилось. Но в воздухе буквально висело напряжение, но в то же время ощущалась ее стопроцентная уверенность в собственном абсолютном таланте».

Всего несколькими годами ранее в Венеции Каллас потрясла оперный мир невероятным диапазоном своего голоса. Она исполняла партию Брунгильды в опере Вагнера «Валькирия» - невероятно сложную роль, давшуюся ей очень непросто. Затем Каллас предложили партию Эльвиры в опере Беллини «Пуритане». Джеймс Джорден (James Jorden), редактор сайта об опере под названием Parterre Box, говорит, что никто не верил, что Каллас, обладающая сильнейшим драматическим сопрано, сможет исполнить роль Эльвиры.

«Это был полнейший антипод ее персонажу из оперы Вагнера», утверждает Джорден. «Он показывал огромный диапазон голоса. Также там следовало петь колоратуру – быстрая, легкая манера исполнения, дающаяся весьма непросто драматическим певцам. Люди смотрели на нее и говорили, что она самая поразительная певица на свете. А тогда о ней никто и не слышал».

Способность Каллас исполнять таким разные роли стала одной из причин ее невероятно быстрого взлета на вершину оперного Олимпа. Однако музыкальный критик и педагог по пению Конрад Осборн (Conrad Osborne) считает, что это в определенной степени послужило ухудшению ее голоса. Вокал Каллас уже начинал подводить ее, когда ей было около 40 лет – весьма молодой возраст для оперной певицы. Этому способствовал целый ряд причин, в том числе стремительное снижение веса. Однако Озборн также называет недостаток техники среди причин потери певицей своего голоса.

«Очень необычно объединять две манеры исполнения и продолжать толкать уже широчайший диапазон за какие-то невероятные границы», говорит он. «Структурная техника – это то, как голос сбалансирован и построен. Она необходима для того чтобы та огромная энергия, которую Вы вкладываете в пение, распределялась в голосе сбалансировано и эффективно. Так вот, если структурная техника построена неправильно для такого голоса, как у Марии Каллас, то ждите беды».

Но для таких фанатов Каллас, как Джеймс Джорден, эта дива с лихвой компенсировала свои вокальные недостатки фантастическим исполнением. Ее умение находить эмоциональный смысл роли было просто непревзойденным.

«Ее голо с был не похож ни на один другой – именно это делало его таким поразительным», утверждает Джорден. «Иногда он звучал глухо, иногда он пугал, иногда на высоких нотах он был слишком резок. Он был очень необычным. Но важнее всего было то, что она делала с этим голосом, как она использовала его в качестве средства выражения».

Профессор Университета Южной Карлоины Тим Пейдж (Tim Page), говорит, что Каллас вернула в оперу особенную дерзость: она заигрывала аудиторию, «задирала» ее, тем самым никогда не давая зрителям скучать.

«Как в актрисе в этой женщине был невероятно сильный драматический талант, а в ее голосе звучала порой какая-то душераздирающая тоска. Мне кажется, это выделяло ее», сообщает Пейдж. «Когда вы слушаете Марию Каллас, это оставляет незабываемое музыкальное впечтление».
Пейдж вспоминает о поздней роли Каллас – Кармен в одноименной опере Бизе – как о примере достижения драматической глубины.

«Тогда она на самом деле была этой дерзкой, непокорной цыганской девчонкой», рассказывает он. «Такая сила, такая свирепость была в ней – во всех предыдущих постановках и записях так, в принципе, не пели; скорее концентрировались на мелодике. Кармен Каллас, может, и не была такой уж милой и мелодичной, но она была невероятно волнующей».

По мнению Джеймса Джордена, именно сложность так выделяет все вокальные представления певицы. Свидетельством ее великолепного искусства были зрители, постоянно приходившие на ее выступления.

«Всякий раз, когда вы видите какой-либо культурный шедевр, вы замечаете что-то новое, потому что вы сами тоже меняетесь», улыбается Джорден. «А в случае с Каллас, если вы услышите всего три-четыре ноты, спетые вместе, вы подумаете: «А я и не слышал, как она пела это! Какая красота! Взять всего лишь эти три ноты – как элегантно и грациозно она связывает их, это так много показывает и так много означает!». Поэтому каждый раз, когда вы слушаете ее музыку, вы слышите что-то новое. Что-то еще более утонченное».

Джорден был подростком, когда Каллас завершила свой последний тур. Выступления принимали не очень хорошо. Но вспоминая о нем сейчас, Джорден сожалеет, что не потрудился увидеть ее (певица умерла в 1977 году). Потому что, в конце концов, второй Марии Каллас не будет никогда.

Источник: https://radiopotok.ru/music_review/33

12071 просмотр